Дмитрий Мусэрский — о жизни в Японии, новых трендах волейбола, Олимпиаде и закаливании.

Олимпийский чемпион Лондона Дмитрий Мусэрский после тринадцати лет в Белгороде неожиданно уехал в «Сантори Санбердс» — и на третий сезон выиграл с этим клубом чемпионат Японии, став самым ценным игроком сезона. О том, как так получилось, читайте в эксклюзивном интервью Дмитрия нашему сайту.

— Вы говорили, что в Японии узнали много нового о тактике и подготовке к играм. Что конкретно?

— Подробный ответ на ваш вопрос — это полноценная книга! Я узнал очень много интересного. Например, это касается разбора матчей и соперников. В Японии совершенно другой волейбол по скорости и механике, поэтому я теперь несколько с другой стороны смотрю на некоторые элементы своей игры, подмечаю новые детали. Это меня обогащает.

— Япония вас впервые потрясла на Кубке мира 2011 года. Чем именно?

— Нет, в 2011-м я впервые оказался в этой стране, а их сборная мне больше всего понравилась на Кубке мира 2015 года, который тоже состоялся в Японии. Они тогда играли с нами на равных — это меня очень удивило! Невероятно, какой прогресс японцы совершили за такой короткий промежуток времени. Мне стало интересно: как так, почему?

— То, что японцы добивались успеха без таких высоких игроков, как вы, тоже удивляло?

— Было в новинку, что относительно маленькие волейболисты могут составлять конкуренцию на мировом уровне. Сейчас-то это стало нормой: взять хотя бы сборную Аргентины, которая обыгрывала нас даже со счетом 3:0.

— Японские болельщики часто преподносят подарки волейболистам. Что дарят вам?

— Сладости, средства по уходу за телом. Видел, что другим ребятам дарили даже что-то из техники. Это здесь очень частое явление: болельщики вручают подарки, а взамен получают автографы и совместные фотографии. Правда, из-за коронавируса доступ к игрокам ограничен, поэтому сейчас люди просто передают нам сувениры и письма.

Надо отметить, что популярностью тут пользуются не те волейболисты, которые хорошо играют, а те, кто красиво выглядит по японским меркам. Человек может сидеть на замене, но обладать привлекательной для японок внешностью — и получать очень много презентов от болельщиц. По сравнению с местными красавчиками мне достается очень мало подарков.

— Матчи в Японии сейчас проходят со зрителями?

— В начале чемпионата был период, когда приходилось играть при пустых трибунах. Это длилось около месяца. Потом постепенно ограничения начали снимать и допускать зрителей, естественно, с соблюдением социальной дистанции: болельщиков рассаживают в шахматном порядке.

— Изначально вы ехали в Японию на два года?

— Да, такой была длительность моего первого контракта, но потом мы с руководством клуба приняли совместное решение о продолжении сотрудничества. Меня в «Сантори» все устраивает. Клуб, надеюсь, тоже.

— Выходные вы посвящаете автомобильным путешествиям по Японии. Какое самое запоминающееся?

— Сейчас — в связи с эпидемией COVID-19 — ездим только в ближайшие к Осаке города и поселения. До этого больше всего понравились термальные источники. Они семи разных цветов, что, по местным легендам, символизирует семь кругов ада. Источники горячие и очень красивые. Заодно можно и на крокодилов посмотреть. Очень интересное, отчасти мистическое место.

— У вашего сына есть уроки японского в международной школе. Кто лучше освоил язык: вы или он?

— Пока я. Мне уже удается складывать какие-то предложения. Его уровень пока пониже.

— А как за три года изменился уровень японской волейбольной лиги?

— В отличие от моего дебютного года, в этом сезоне практически не было проходных матчей. Со всеми приходилось тягаться. Однажды даже с последней командой чемпионата «закатали» пять партий. Так что здесь даже аутсайдеры неплохо комплектуются и стремятся к развитию.

— Командам разрешено иметь только по одному игроку не из Азии?

— Да, еще в лиге есть два поляка, серб, австралиец и другие иностранцы.

— Удалось ли преодолеть нервозность, которая вас преследовала во время матчей?.. Я о мандраже, о котором вы рассказывали пару лет назад.

— Действительно, было такое, но не помню, чтобы я в этом признавался. Вы меня удивили. На самом деле — это был ужасный период в моей жизни: было очень непросто избавиться от этого «давления». Но долгая работа с психологом принесла пользу. Впрочем, мы продолжаем работать, потому что нужно еще много чего накопившегося в моей голове, особенно за спортивные годы, разобрать. Без психолога я бы от некоторых тягостных мыслей, наверное, не избавился бы.

Не могу сказать, что сейчас выхожу на поле абсолютно раскованным и уверенным в себе, но по сравнению с той нервозностью, что была раньше, — это небо и земля.

— Преодолевать мандраж стали еще в «Белогорье»?

— Нет, избавление началось только в Японии. Не знаю, будет ли меня триггерить в России, — посмотрим, хочется проверить.

— Как вам в волейбольной карьере помогла книга «Мирный воин» Дэна Миллмэна?

— Я нашел ответы на многие вопросы, которые не давали мне покоя. Это книжка про внутреннее состояние — она помогла мне выстроить мысли до и во время матчей.

— Какие свои матчи по эмоциям и вашему вкладу в победу сравнили бы с финалом лондонской Олимпиады?

— Я в любой игре стараюсь на сто процентов отдавать себя. Были матчи и ярче, и сложнее, и красивее, но их не видел весь мир — в отличие от Олимпиады-2012. Тот финал получился таким эмоциональным, потому что все играли под огромным психологическим давлением — и с каждым очком оно нарастало. Нас, грубо говоря, приставили к стенке перед расстрелом, а мы спаслись и победили — конечно, это обеспечило всплеск позитива.

— Как на вас тогда сказывалась операция на голеностопе, перенесенная за полгода до Игр?

— Дело уже было не в голеностопе, а в психологических моментах. Я очень сильно переживал — и из-за этого у меня многое не получалось. Мне приходилось справляться с давлением не только во время матчей, но и до, и после. На протяжении всего нахождения в Лондоне. И даже до вылета туда. Я уже тогда начал сам себя накручивать.

— Чего ждете от токийской Олимпиады?

— Еще не знаю, чего ждать. Но задача максимальная — выиграть. Это даже не обсуждается. Каждый игрок, которого позовут в сборную России, понимает это. Есть еще личные цели и задачи, но они пока останутся при мне.

— Кроме Японии, есть еще страны, где хотели бы поиграть и пожить?

— В мире много прекрасных стран. И в Европе, и в Америках (Южной и Северной), и в Азии. Вот насчет Африки как-то сомневаюсь… В общем, я еще много где не был — все-таки, когда летаешь со сборной, видишь в основном залы да гостиницы.

Одной из причин переезда в Японию было желание показать эту страну семье — вот и задержались здесь на три года, ха-ха.

— Когда вы начали закаляться?

— Давно. Помню, смотрел на папу, и зимой, и летом обливавшегося холодной водой, — и не понимал, как такое возможно. А потом что-то стрельнуло мне в голову —и я решил разобраться в этом вопросе. Лет двадцать мне тогда было, наверное.

Стал выяснять, действительно ли это полезно? И — как правильно закаляться, чтоб не заболеть? Почитал, поизучал, поспрашивал. И на личном опыте усвоил: да, это работает, хорошо восстанавливает организм. Главное — мне это нравится.

— Кто-то из партнеров по команде перенял эту привычку?

— Насколько знаю, так регулярно, как я, никто не закаляется. Да и я не особо пропагандирую это сейчас. Кому интересно, спросят — поделюсь опытом. Но никому ничего не навязываю.

— Лучшее место для закаливания — родник в селе Шопино?

— Да, это мое любимое место! Обожаю его, там прекрасно. Температура воды круглый год — четыре — шесть градусов. С Шопино для меня в этом деле все и началось.

— В прошлом году удалось там побывать?

— Да, еще и с сыном. Он грозился: «Буду плавать в холодной воде!» Но в итоге по пояс залез, присел — и пулей вылетел оттуда, ха-ха.

Для справки

Банк ВТБ уже не первое десятилетие выступает спонсором Всероссийской федерации волейбола, а с 2003 года — генеральным спонсором мужской сборной России по волейболу. На счету последней множество наград и призовых мест на крупнейших соревнованиях, в числе которых — знаковое и долгожданное олимпийское золото Лондона в 2012 году.

ВТБ

• Назад
• Вперед