Легенда мирового и российского волейбола, полный кавалер Олимпийских игр Сергей Тетюхин в интервью оргкомитету чемпионата мира по волейболу FIVB 2022 вспоминает об олимпиадах, в которых принимал участие.

- Вспомните, как приехали сюда впервые и какие эмоции испытываете сейчас?

- Точно по датам я не помню, это был 93-й год. Я молодой перспективный пасующий в то время… был, наверное (улыбается), приехал буквально пару лет назад из Узбекистана. Многих игроков, которых я увидел первый раз в зале на тренировке, до этого смотрел только по телевизору. Поэтому пребывал в полушоковом состоянии. Первых пару дней я в этом состоянии и ходил. Потом познакомились, все обычные хорошие и порядочные ребята, со многими подружились и дружим до сих пор. Но тот момент для меня был очень эмоциональный, волнительный и с того времени Новогорск одно из знаковых мест. Можно сказать, стал вторым или третьим домом, потому что на протяжении следующих годов мы проводили здесь огромное количество времени. Здесь до сих пор есть люди с тех времен, которые работают в сфере обслуживания.

Когда я сюда заселялся вот сюда сейчас, уже ночь была… Шел от КПП в здание, где живем и эти воспоминания пришли: тропинки, по которым ходил столько лет. Было по-разному – победы, поражения, травмы. И все равно, оно одно ощущение осталось неизменным: ты идешь, и у внутри вот все бурлит, энергетика какая-то… своеобразная. Наверное, можно сравнить с ощущениями нахождения внутри Олимпийской деревни. Я всегда любил Новогорск, хотя мы здесь месяцами проводили время, не видя семью, родных, близких. В то время как друзья проводили отпуска где-то за границей, на морях. А мы вот здесь работали. Работали, чтобы побеждать. Здесь сборная, здесь большие задачи и огромная работа. Неважно, игроком или стал каким-то руководителем, тут, в Новогорске, всегда присутствует волнение. Сейчас ты можешь уже со стороны посмотреть на все, немножко оценка другая идет, когда ты находишься с другой стороны баррикад. Нюансы есть, но в общем, ощущения одинаковые.

- Положительный стресс?

- Да-да-да, но он и должен быть, наверное, здесь. Это кузница великих побед, людей и через Новогорск прошли многие поколения спортсменов. Это такое намоленное место.

Про Атланту-1996

- Это мои первые Олимпийские игры, наверное, самые яркие впечатления, даже не как игрока, а как человека, который попал в этот мир. Наверное, большее впечатление произвела та атмосфера, которая царила внутри Олимпийской деревни, насколько люди заряжены, как друг друга поддерживают и на время становятся огромной семьей… из нескольких там тысяч спортсменов, да. И все болеют, переживают, волнуются, интересуются. И все понимают, что к ним приковано внимание всего мира в данный момент.

Все-таки я больше поехал туда, наверное, … не могу себя назвать туристом, но я еще молодой парень был (смеется), не совсем все еще осознавал, масштабы все не понимал.

- Олег Шатунов, игравший с вами в той команде, рассказывал, что не раз автобус, возивший вас на тренировки и матчи, приезжал не на тот адрес.

- Да, это действительно так, Олег не лукавит, так на самом деле было. Но для меня это не оставило каких-то негативных впечатлений об Олимпийсикх играх. Я увидел там звезд мирового уровня, которых видел только по телевизору. Вот они кушают с тобой в столовой, вот они идут в автобус садятся, все обычные люди. Все! И поэтому для меня вот это больше было… нюансами. Ну, привезли не туда, потом отвезли. Да, наверное, это было неприятно, но я относился к этому спокойно. Везде нюансы есть по организации, возможно, там организация была не на самом высоком уровне.

- В одном интервью вы говорили, что в Атланте не особенно воспринимали какие-то недочеты, потому что были молоды и влюблены. Это то самое окрыление?

- Абсолютно! Ты ходишь вообще вот с такими глазами… по Олимпийской деревне. Все новое тут, там люди ходят… Вот такой накал! Прямо вот спичку только поднеси, сразу вспыхнет! И ты ходишь там и получаешь удовольствие.

Про Сидней-2000

В Сиднее мы попали на церемонию открытия, но только в качестве зрителей. Вообще для участников церемония очень долгая, очень нудная. А у нас как правило, на следующий день уже начинались матчи. Поэтому проще было приехать посидеть где-то на стадионе полтора-два часа, посмотреть и уехать. Потому что те, кто идет по стадиону, долго добираются туда, потом ждут и все это занимает половину дня – такие возможности и время не у всех есть. И вот первый раз я увидел, насколько это масштабно. По телевизору смотреть – это вообще не то! Когда ты видишь все это сверху — пррросто невероятно! Вот я рассказываю, и мурашки опять…

В Сидней мы приехали в роли фаворитов, у нас такой костяк собрался – и молодость, и опыт.… мне кажется, это была одна из сильнейших сборных, наверное, за шесть моих Олимпйских игр. И по опыту, и по потенциалу. Мало у кого были сомнения, что мы можем не выиграть. Но это спорт, как говорится, и мелочей здесь не бывает. Та неопытность не позволила нам правильно оценить обстановку, ситуацию, команду напротив. Поэтому результат… плачевный. Это самое обидное поражение в моей жизни.

По организации все было четко, хотя довольно необычно. У нас был отдельный коттедж, по-моему, для мужской, женской сборной нашей и ребят-пляжников. Ну там входы разные… И стоял еще строительный вагончик рядышком. Вот в этом вагончике жили я, Рома Яковлев, Игорь Шулепов и Саша Герасимов. Получается, две комнаты и туалет посередине.

- Раки-отшельники?

- Нам даже и понравилось что мы как-то немножко в сторонке, отдельно. Не мы выбирали, так получилось, что нас отселили. Своеобразно. Ну, естественно, внутри отделано, стоят кровати и тумбочки, шкаф еще. Такие полуспартанские условия. Ну, в принципе, во Олимпийских деревнях нет какой-то фешенебельности, но она и не нужна.

Про нынешнее поколение волейболистов

Порой мне кажется, что они все понимают и впитывают гораздо быстрее, чем когда-то впитывали мы. Даже какие-то сложные вещи. А порой бывают какие-то простые вещи не могут понять. Вот это меня злит, бывает. Наверное, так и есть, мы разные поколения, я в два раза старше, чем ребята. Оно, наверное, так и должно быть. Мы были другими, нежели наши предшественники, а нынешнее поколение не такое, как мы. Тут надо, наверное, нам перестраиваться и быть как-то ближе к ним. Пытаться действовать как-то на их уровне. Вернуть их в то время и пытаться общаться с ними на том языке как общались тогда с нами? Это не работает. Они уже вообще другие. Сейчас, если лишний раз крикнешь, он может закрыться, замолчать и ты потом до него просто не достучишься.

Про Афины 2004

Сейчас, понимая всю ситуацию, я говорю: бронза – это олимпийская медаль! Как ты ни крути. Но для команды России это всегда расценивалось не как победа, а как поражение, как неудачное выступление. Либо федерация, либо сами игроки… мы всегда понимали, что мы можем больше и ставили самые высокие задачи.

Для меня это вообще самая плохая Олимпиада. По всем параметрам. Вот, например, Олимпийская деревня – плохая! Возможно, все это было из-за атмосферы внутри команды. Я там практически вообще не спал ночами, не знаю, что со мной было, какая-то каторга. Как ночь, все – уснуть не мог. Не могу сказать почему.

Про Пекин 2008

- В 2008 году вы поехали уже в качестве матерого игрока, звезды. Ощущения от Олимпийских игр были те же, что и в первые разы, или стали относиться спокойнее?

- Все похоже. Вообще ощущения не меняются. Ну какой-то уже опыт, как-то по другому относишься к работе. Ты работаешь по-другому, ты работаешь больше, вот что могу сказать. Чем старше становишься, тем больше вылезают болячки, травмы. У меня на протяжении всей спортивной карьеры не было месяца, чтобы у меня (не болело что-то)… Может это и приучило, не знаю.

… хорошая команда у нас была. Мы только начали обыгрывать команду Бразилии. Много лет это сделать не могли, а вот как раз тогда начали. И у нас появились шансы выиграть, потому что команда Бразилии – это флагман, но у нас были шансы выиграть Олимпиаду. Но, к сожалению, споткнулись мы чуть раньше, в полуфинале с американцами. Это тоже выдающаяся команда, там много друзей – Ллой Болл, Клейтон Стэнли, с которыми я не один год провел в Казани. Их победа — тоже проявление определенного характера, если сравнить с Югославией 2000 года. Опять нам немножко не хватило. Зато у нас раскрылся Макс Михайлов, и, опять же, была такая ситуация — Макс мог поехать, мог не поехать. И опять бронза… И, конечно, переживали все. В первую очередь, Романыч. У Романыча после этого поражения болячки вылезли, я прекрасно понимаю, он через себя все это пропускает.

Вы знаете, что самое необычное? Саранча! Я не знаю, то ли у них сезон такой был, то ли у них все время так. Ты эту саранчу не видишь, она на деревьях. Но всегда этот звук, треск!.. Вот как сейчас газонокосилка на протяжении этого получаса, мы уже не обращаем внимания, так и там – треск постоянный. Ты его уже не замечаешь, а когда приезжаешь, заходишь в деревню – там вот этот звук все время. Деревня … нормальная была. Если вспомнить нечего, значит все хорошо было (смеется).

- Почему вы вернулись в сборную перед Олимпиадой в Рио?

В этом могу обвинить Владимира Романовича Алекно (хохочет). По-хорошему. Это он. Перед квалификациеq (в 2015-м году) мы отдыхаем в Испании. Владимир Романыч, я, мы в одном месте. Лето, пляж… я вижу Романыча. Он смотрит в мою сторону… рукой машет. И по этому движению руки я понял, к чему все это сейчас будет. Романыч говорит: «Серый, я в тебя верю, давай попробуем еще раз, как в Лондоне». Я сказал «Я тоже в вас верю. Да. Я готов». И сдал билеты… на две недели раньше, что ли, и поехал в Белгород готовиться. Ну я сам по себе человек ответственный, начал готовиться. Времени еще было много, но мне нужно было определенную работу проделать перед квалификацией.

- Неответственный человек вряд ли мог собраться на свои шестые Олимпийские игры

- Ну к тому времени я был уже очень ответственный (смеется).

Про Рио 2016

Много слухов ходило, что там что-то недостроили, картинку повесили, ничего не готово, какие-то унитазы… это все полная чушь. На самом высоком уровне Олимпийская деревня, организация. Ни одного момента не было, все четко. Сопровождение на каждом перекрестке, тачка с пулеметчиками. Я так понимаю, что инциденты если какие-то были, то минимальные абсолютно… и то от безответственности тех людей, которых предупреждали. Не ходите на пляж, с цепью, еще что-то. А по питанию, проживанию вопросов нет — все четко.

С волейболом чуть по-другому обстояли дела, хотя, в общем-то, наверное, все шансы на это были. Но было тяжело.

- Чуть не хватило в матче за бронзу.

- Не хватило уже сил. Я не могу никого вообще даже обвинить в этом, прежде всего только себя. Мне не хватило нескольких лет молодости. Хотелось бы больше дать команде, но, к сожалению, физически не смог. Психологически все понятно, я по другому не могу. Но, к сожалению, вот так закончилась олимпийская история, спортивная моя часть. Четвертым местом начал, четвертым закончил. В общем, человек рождается, круг проходит и туда же возвращается. Наверное, это нормально. Спорт есть спорт, не хочу гневить судьбу, в общем как есть, так есть. Тут ничего не поменяешь.

- Что вы первым делом разрешили себе после того как закончили спортивную карьеру?

- Я поехал в Москву и купил хоккейную экипировку.

- Колени было уже не жалко?

- Вы знаете с коленями как-то все было нормально. У меня мечта была всегда, так как я вырос в Узбекистане и хоккей на льду был из другого мира. У нас ни катков не было, ни арен. Я всегда смотрел матчи сборной СССР и думал… «Я ж тоже так хочу»! Вот и завертелось. Поехал купил экипировку, вернулся в Белгород и начал заниматься с тренером.

- Сейчас играете?

- Сейчас играю.

volley2022.ru

• Назад
• Вперед