Центральный блокирующий сборной России по волейболу Александр Волков: «Я подумал об отпуске и озверел!».

На плече у Александра Волкова красуется татуировка: крылатый дракон. После того, как он любезно разрешает разглядеть ее поближе, выясняется, что там обозначены еще и две оскаленные волчьи морды, свирепо глядящие друг на друга. Интервью в рамках проекта «ВТБ Команда» – это возможность подробно расспросить спортсмена и об этой татуировке, и о многом другом.

– Саша, знаменитый фигурист Евгений Плющенко мне как-то раз объяснил философский смысл своих татуировок. В вашей тоже скрыт какой-то подтекст?
– Да. Я сделал татуировку, когда играл в Италии. Мы долго обдумывали рисунок с итальянцем-мастером тату. Крылатый дракон – это же древний хранитель. Хранитель чего-то. В данном случае – традиций, волейбольных традиций, потому что здесь еще изображен мяч и волки как символ моей фамилии.

– Почему именно волейбольных?
– А мне в жизни ничего не интересно, кроме волейбола.

– Совсем?!
– Волейбол дает столько ярких переживаний, происходит столько неординарных событий, что вряд ли что-то может с этим сравниться.

– Не хотите ли вы сказать, что даже в законный выходной… играете в волейбол с друзьями?
– В законный выходной я иду в сауну: восстановиться после тренировок, поплавать в бассейне опять-таки для того, чтобы мое тело расслабилось и пришло в норму после нагрузок. В редких случаях могу вечером дойти до кинотеатра, да и то выбираю какой-нибудь незатейливый фильм, лучше всего –комедию.

– Но у вас, насколько мне известно, семья. Вы очень рано женились, чуть ли не в двадцать лет стали отцом. Кстати, родители вас не отговаривали? По сегодняшним меркам – это ну очень рано.
– Родителей я не спрашивал. Поставил их перед фактом. У них не оставалось никакого выбора. Поэтому решение мое они одобрили.

– Даже на свадьбу не пригласили?
– Почему? На свадьбу пригласил. Это я объясняю, что означают слова «поставил перед свершившимся фактом». Отговаривать меня было уже поздно. Но я не хотел бы вспоминать об этом. О своей свадьбе… Вообще семейную тему, историю с моей женитьбой, рождением дочери я бы оставил в стороне. У меня нет желания выносить это в прессу и, таким образом, выставлять на всеобщее обозрение. Там все не так просто, как, возможно, кажется со стороны. Я, в принципе, такой человек, который ко всему в жизни относится спокойно. Позволяя себе думать о неприятном, ты занимаешься, по сути, тем, что переживаешь это дважды. А если снова и снова возвращаться к этому мысленно, то ты, по сути, уже постоянно живешь в «плохом измерении». Я предпочитаю сказать себе банальное: «Так получилось…», и постараться увидеть что-то другое, хорошее. И хорошего очень много! Все зависит от того, что именно мы хотим видеть. Так что говорить о прошлом не стоит.

– Вы и в «Динамо» в свое время заиграли очень рано. Вы куда-то торопитесь?
– Специально не тороплюсь. В то же время стараюсь не медлить.

– Однако из «Динамо» в Италию вы уезжали второпях. Если не ошибаюсь, там был какой-то финансовый конфликт…
– Я бы не стал называть это конфликтом. Да, не выплатили часть денег по контракту, но основная причина моего переезда в Италию была другой. Мне хотелось расти, хотелось существенно поднять свой уровень, и итальянский чемпионат в этом плане отличный «полигон». Я шел в команду, где играли олимпийские чемпионы, чемпионы мира, и мои ожидания оправдались: я научился у них тому, как нужно работать, как относиться к себе, к работе, я совершенно изменился! Я увидел, как работают люди в 35 лет, как они, словно мальчики, сражаются на площадке за каждый мяч, как они пашут в тренажерном зале…

– А у нас разве нет?
– У нас только сейчас начинает встречаться такое отношение. В последнее время я заметил, что у нас тоже пришли к тому, что если ты занимаешься чем-то, то заниматься этим стоит очень серьезно, отдаваясь полностью своему делу.

– Простите, но сборная СССР была великой командой. Не хотите ли вы сказать, что там никто не работал?
– Там больше заставляли работать. Мне так кажется… А теперь люди сами понимают, и сами требуют от себя. Не тренеры, а сами… С моей точки зрения, это большая разница.

– Вашим первым тренером была женщина. Это достаточно необычный факт.
– Может быть, и необычный, но нам с ней было очень хорошо. У меня, собственно, сменилось тогда несколько тренеров, их было в общей сложности четыре. Но Вера Сергеевна Касаткина вела нас три года. Ну и что, что женщина? Она довольно легко справлялась с нами. Мы ее слушались, поскольку Вера Сергеевна нас очень любила и мы к ней хорошо относились. На хорошее отношение не откликнуться невозможно.

– Вы можете представить себе, что после окончания карьеры сами, в свою очередь, станете тренировать женщин?
– Представить не могу, поскольку очень надеюсь, что моя карьера продлится еще очень-очень много лет! Соответственно, о том, что со мной будет после ее окончания, мне даже думать не хочется!

– С другим тренером, Владимиром Алекно, ваши пути очень часто пересекаются. Вы играли под его руководством в «Динамо», а сейчас – в казанском «Зените» и в сборной России одновременно. Не слишком ли много Алекно в вашей жизни?
– Алекно не может быть «слишком много». Понимаете, я его уважаю не только как тренера, но и как человека. Таких людей очень мало. Владимиру Романовичу я могу полностью доверять. Он всегда держит свое слово, всегда за него отвечает, и никогда меня не подводил. Только старался помочь…

– Что вы имеете в виду, говоря, что таких людей мало?
– А часто ли вам встречаются люди, которые что сказали, то и сделали?

– Скорее нет, чем да. Создается впечатление, что слова больше ничего не значат.
– Вот видите. А слово Алекно – значит.

– Когда Владимир Романович, став тренером сборной, объявил, что собирается работать бесплатно и надеется, что и игроки станут играть в ней бесплатно, вы о чем подумали?
– Сначала я очень сильно удивился, поскольку в некоторых клубах бывают ситуации, когда по три-четыре месяца не платят зарплату. Я не подразумеваю сейчас конкретно себя, но такое происходит сплошь и рядом, и не все из нас одиноки, у кого-то – семьи. Однако, с другой стороны, появилась такая идея: «Мы играем в сборной не за деньги!». Действительно, пришли люди, которые прежде всего хотят побеждать. И это стало сильным шагом. Мы выиграли что-то (Мировую лигу и Кубок мира – прим. автора). Из-за этого или не из-за этого… Все вместе, видимо, сложилось так, что мы наконец-то победили.

– Алекно пришлось вас убеждать в необходимости «бесплатной работы»?
– Никого из нас особенно не спрашивали.

– Владимир Кузюткин, выигравший с женской сборной чемпионат мира, и который, к слову, является великолепным мужским тренером, два года назад сказал: «Сердцем я понимаю, что наша мужская волейбольная сборная – сильнейшая в мире». Разумеется, сейчас, незадолго до Олимпиады в Лондоне, мне очень интересно было бы спросить вас: он прав или не прав?
– Да. Потенциал у нас огромный. Пожалуй, в самом деле, один из сильнейших в мире. Я не буду утверждать, что сильнейший, но однозначно «один из». Но на площадке все происходит немного иначе. Там не только физический, но и психологический аспект очень важен… В мире на данный момент есть несколько команд, находящихся на одинаковом уровне, и все решается только в концовках, кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает один-два мяча. Каких-то один-два мяча, понимаете?! Вот о чем идет речь, вот о чем она пойдет на Олимпиаде…

– Кузюткин произнес однажды и другую, не менее запоминающуюся фразу: «Мужской волейбол похож на шахматы».
– Соглашусь с Владимиром Ивановичем. Так и происходит. Всегда. Один мельчайший нюанс может решить исход целого матча. Но в каком-то плане волейбол даже сложнее шахмат. В нем соединяется физическое и интеллектуальное начало. Помимо этого, в шахматах, прежде чем сделать ход, у тебя есть возможность подумать. В волейболе решение должно быть принято молниеносно. За какие-то доли секунды. И оно должно быть правильным.

– Ваши героические восемь подач, когда вы добились перелома в матче с американцами за выход на пекинскую Олимпиаду, со временем превратились в такую же легенду, как девять матчболов теннисиста Чеснокова против немца Штиха в битве за Кубок Дэвиса. Чеснокову расчувствовавшийся Ельцин, любивший, как известно, теннис не меньше волейбола, на следующий день специальным президентским указом выдал Орден Мужества. А вам за такой же подвиг – никакого ордена…
– О, ради Бога! Я очень рад за Андрея Чеснокова, но если вас интересует мое личное мнение, то я не считаю, что в спорте за что-либо нужно давать ордена. Мне, например, хватит и медалей. Лучше золотых.

– Но вы можете объяснить, как в вас тогда этот зверь проснулся?
– Я почувствовал, что нужно что-то делать. И еще подумал об отпуске…

– Об отпуске?
– Ну да. Проиграй мы американцам, с мечтой об отпуске нужно было прощаться тут же, потому что тогда нас ожидал еще один квалификационный турнир в Турции. И вот после такого тяжелого сезона остаться без отпуска. Ни за что! От такой перспективы я просто озверел!

– Как, оказывается, все просто! Кстати, пекинскую Олимпиаду, на которую наша сборная попала во многом потому, что ваша мысль об уплывающем отпуске сработала как лекарственный препарат «Озверин», и предстоящую, лондонскую, стоит пытаться сравнивать?
– В Лондоне все будет по-другому. Все основные сборные, способные бороться за золото, приедут в Лондон уже в совершенно других составах. И игроки, пополнившие эти команды, будут настроены более серьезно. Тем не менее, стать олимпийскими чемпионами для нас абсолютно реально. А как получится в действительности, предсказать не способен никто.

– По-моему, вы несколько утрируете, пытаясь меня уверить, будто кроме волейбола вам ничего в жизни не интересно. Ваша прическа и щепетильность в выборе одежды выделяют вас из толпы.
– От своего увлечения одеждой дорогих марок я уже немного отошел. «Переболел». Теперь я просто стараюсь красиво одеваться. А разве не приятно смотреть на человека, который выглядит хорошо, а не абы как?!

– Красивые наряды – это ваша единственная слабость?
– А я не считаю это своей слабостью. Я считаю это своей силой.

 

 

 

BTБ Команда

• Назад
• Вперед