Герой сегодняшнего интервью – самый молодой игрок «Белогорья», вызывающий, пожалуй, наибольший интерес у волейбольных болельщиков и специалистов. Объяснение этому простое – это сын легенды российского и мирового волейбола Сергея Юрьевича Тетюхина Павел, получивший в наследство от отца легендарный восьмой номер, под которым он уже достойно выступает за основной состав белгородских «львов».Вопросов от болельщиков было много, но Павел с удовольствием ответил на них.

– Павел, естественно, самый популярный вопрос болельщиков связан с твоим отцом – как тебе играется да и вообще живется, будучи сыном такого знаменитого игрока? Каково это – быть Павлом Сергеевичем Тетюхиным?
– Да в общем-то всё, как у обычных детей: вырос в хорошей, любящей семье, где папа, мама, брат. Пошел в обычную школу, закончил ее. Играю в волейбол, как остальные ребята. Нет, конечно, приятно смотреть, когда твой папа играет на Олимпиаде. Зато и переживаний больше.

– А как ощущаешь себя в команде? Испытываешь ли какое-то повышенное внимание?
– Мы ведь все делаем общее дело, тут уже не детский сад. Все занимаются реальной работой и стремятся к получению максимального результата. Поэтому на фамилию никто не смотрит. Всё-таки в волейбол играют не имена.

– Вопрос обратный – насколько тебе надоели вопросы про отца?
– Да ну что вы, не надоедают они мне. Да, понятное дело, их много, но я от них никогда не отнекивался. Наоборот, приятно, гордость испытываю.

– Велико ли сейчас внимание прессы к тебе? Не донимают просьбами об интервью?
– Внимание не настолько велико, как может показаться. Но даже если бы и донимали, просили, я только «за». Медийность – это ведь часть волейбола. Мы, спортсмены, как актеры, должны радовать людей, это часть нашей профессии.

– Играть в футболке отца, под легендарным восьмым номером, для тебя гордость, ответственность, что-то еще?
– Конечно, это ответственность, потому что восьмой номер стал для «Белогорья» символичным. Для меня большая гордость и ответственность носить его. И эта ответственность дает мне еще больше энергии, мотивирует еще больше работать.

– В составе «Белогорья» ты дебютировал под третьим номером. Один из болельщиков увидел в этом некий символизм, так как тройка похожа на восьмерку. Или это было случайно?
– Да нет, не было никакого символизма. Мне дали третий номер, потому что он был свободен. Хотя, конечно, можно провести такие параллели (улыбается).

– В «Белогорье» когда-то играл Пабло Меана, которого звали Пашей. Ты играешь под номером своего отца. Та стараешься быть похожим на них, стать таким же популярным, или же хочешь быть самим собой, не похожим ни на кого?
– Всё-таки тренды волейбола очень быстро меняются, это довольно быстро развивающийся вид спорта, где меняются и правила, и многие другие моменты. Конечно, если я буду полезен в таком же ключе, то я готов быть похожим. Главное, чтобы это было на пользу команде. Если для этого нужно будет выполнять какие-то другие функции, то я от этого отказаться не смогу.

– Болельщиков интересует твой рост. Продолжаешь ли ты расти? Сложно ли с таким ростом, как у тебя, пробиться в команду?
– Рост у меня 196 см. Расти, наверное, еще продолжаю, так как с каждым годом по паре сантиметров я прибавляю. А в волейбол можно сейчас попасть с любым ростом, я считаю. Хоть на позицию либеро, хоть на позицию доигровщика. В топовых чемпионатах играют люди с ростом 195 сантиметров. А либеро, на мой взгляд, вообще от роста не зависит. Все зависит от желания и способности принять мяч, выполнить свою функцию на площадке.

– Какая у тебя высота съема и блока?
– Точных цифр не знаю. Думаю, не выше, чем три сорок. Для меня это не особо важно. Мне хватает.

– А знаешь ли ты, что твое имя Павел означает «малый», «маленький»? Знали ли об этом твои родители и в честь кого они тебя так назвали?
– Такого я точно не знал! Да и родители, скорее всего, тоже об этом не задумывались. А назвали меня так, наверное, просто потому, что имя понравилось. В нашей семье до этого никого не было с именем Павел.

– Если вспомнить начало твоего спортивного пути, как и когда ты начал заниматься волейболом? Был ли у тебя собственно выбор, чем заниматься?
– Родители меня никогда не принуждали заниматься волейболом. Мы ведь всегда ходили в «Космос» смотреть матчи, оттуда и пошла любовь к этому спорту. Лет с четырех я ездил со старшими ребятами на сборы, просто ходил к ним на тренировки, смотрел, как они занимаются, играют. А в шесть лет я уехал в Казань и там занимался баскетболом. Так что волейболом полноценно заниматься я начал лет с восьми.

– К баскетболу тоже был интерес?
– Да. Мы приехали в Казань, а волейбола для детей там не было. Секции набирали лет с четырнадцати. Поэтому решили, что баскетбол – неплохая альтернатива, тем более, что я был влюблен в этот вид спорта.

– Через что тебе приходилось пройти в начале спортивной карьеры?
– Разные были трудности. И через травмы пришлось пройти, и через трудности в общении с командой. Но у меня еще только начало карьеры, так что кто знает, что ещё впереди.

– А случались ли такие моменты, когда что-то не получалось и хотелось все бросить?
– Бросить мне точно никогда не хотелось. Да, были моменты, когда что-то не получалось и не один день, а неделями, месяцами. Но это нужно пережить, это очередной барьер на пути к достижению цели.

– Какую роль сыграл твой дедушка Юрий Иванович в твоем становлении как спортсмена?
– Я думаю, что его роль в этом самая главная, он внес самый большой вклад. Первое, он привил любовь к спорту, к волейболу. Потом уже техника, тактика, все остальные мелочи. Он научил меня быть волейболистом на площадке.

– А отец? Какова его роль в твоем формировании? Подсказывает ли он тебе что-то, критикует?
– Я думаю, что он сыграл основную роль как спортсмен именно за площадкой. По поводу игры он мне никогда ничего не пытается говорить. Он понимает, что для этого есть тренеры, есть другие люди, кто поможет, подскажет. Он помогает мне за площадкой.

– Кто для тебя сейчас главный авторитет в жизни?
– Отец и дедушка – два самых авторитетных человека для меня. На них можно и нужно равняться по их пройденному пути и жизненному, и спортивному.

– Можно ли воспитать в себе спортивный характер и как это сделать?
– Я думаю, спортивный характер приходит с опытом. Спортивный характер – это когда ты в нужный момент можешь сделать то, что обычно тебе в голову не приходит, что не свойственное себе, но при этом приносящее положительный результат.

– Что для тебя командный дух?
– Это, в первую очередь, взаимопонимание между партнерами и взаимопомощь в команде, не только между игроками, но и между тренерами, всем штабом. Мне кажется, это очень важная деталь волейбола и спорта в целом.

– Твой отец начинал карьеру связующим. Не возникало ли у тебя желания попробовать себя в этом амплуа?
– Позиция пасующего мне всегда нравилась, потому что это другое мышление в волейболе, другое видение и понимание игры. Но и доигровщиком мне очень нравится быть. Всё-таки по духу это амплуа мне ближе. Я в детстве всегда был маленьким, поэтому меня всегда ставили на приём. А когда пришло время выбирать, быть либеро или доигровщиком, в нападении я уже кое-что мог. Так что я стал доигровщиком. И думаю, дедушка с самого детства видел во мне доигровщика. Так что мне не выпало чести стать пасующим.

– Тебя просят рассказать о самых памятных и приятных моментах на волейбольной площадке.
– На соревнованиях самые запоминающиеся моменты – это всё-таки победы. Пока их в моей карьере было немного. Но самые достойные, пожалуй, это «золото» в «регулярке» Молодежной лиги и две победы в чемпионатах России по детям.

– Сколько у тебя медалей сейчас, и какая из них самая ценная?
– Если честно, я не считал. В детском возрасте принято вручать медали за любые соревнования, а сыграно их было очень много. Поэтому я даже не считал. Что касается самых ценных, то это и те, которые я назвал, и, например, за второе место на чемпионате мира, бронза на олимпийском фестивале. Любые призовые места для меня ценные, потому что это результат труда, не просто потерянное время.

– Каковы твои стремления и мечты в жизни?
– Они всё равно связаны со спортом. Думаю, для любого спортсмена главная мечта, верх карьеры – это победа на Олимпиаде. Надеюсь, эта мечта мне когда-нибудь покорится.

– Значит, сборная России входит в твои планы?
– Думаю, да. Скорее да, чем да (смеётся).

– Соответственно, ответ на вопрос «Хотел бы ты сыграть на Олимпийских играх?» может быть только один?
– Конечно. Всё-таки, при всех важных клубных турнирах у нас больше всего ценятся именно соревнования сборных: Олимпиады, чемпионаты мира, Европа. Считаю это верхом волейбола.

– Тогда такой вопрос. В финале Олимпийских игр ты бы предпочел победить легко 3:0 или в тяжелой борьбе 3:2, как в Лондоне в 2012 году?
– Я бы не отказался от любой победы на Олимпиаде, с любым счетом. Но вопрос хороший, 3:2 или 3:0… Про 3:0 все быстро забудут, а про 3:2 потом фильм снимут (смеётся).

– Смог бы ты сделать эйс после тайм-аута, проигрывая 0:2 по партиям и 21:22 в третьей партии бразильцам в финале Олимпиады?
– Где-то я это уже видел (улыбается). А вообще, время покажет.

– Давай вспомним твое выступление вместе с отцом. Какие были тогда эмоции, ощущения? Чувствовал ли ты волнение?
– Да, волнение, безусловно, было, но это было волнение не от страха, не боязнь играть. Волнение скорее было от того, что в детстве была мечта: сыграть в «Космосе», при полных трибунах, с хорошей командой, и вот это осуществилось! Так что это было очень приятно. Даже в какой-то степени тяжело было поверить, что это произошло, так как все случилось достаточно быстро.

– А против отца тебе бы хотелось сыграть в официальном матче?
– Нет (улыбается), в официальных матчах против отца я играть не хочу, потому что будет тяжело победить, я думаю.

– Тогда хотя бы в каком-то выставочном матче, матче звёзд, например?
– Только если попробовать свои силы, тогда было бы, конечно, интересно сыграть. Но я бы предпочел еще раз сыграть вместе с ним в одной команде.

– Игра в одной команде с отцом добавляла волнения, ответственности?
– Наоборот, это добавляло уверенности. Ты всегда можешь положиться на партнера, а если это еще и твой отец, то в нём уж точно сомневаться не будешь. Мне, наоборот, было комфортнее и увереннее играть с ним на одной площадке. Думаю, если бы не он, у меня бы тогда получилось еще меньше, хотя и так куда уж меньше в том матче.

– Есть ли тот волейболист, на кого ты хотел бы равняться?
– Думаю, все равно это будет мой отец. Он выиграл столько всего, такой путь спортивный проделал, что у него можно многому поучиться, набраться опыта. Он для меня большой пример.

– Какие у тебя сейчас чувства, эмоции от того, что играешь первый сезон в суперлиге?
– Словами это не передать! Сыграть одну игру и быть в команде – это совершенно разные вещи. Сейчас чувствуешь всю силу суперлиги, уровень игры запредельный. Чемпионат у нас один из самых сильных, и я надеюсь, что мы будем продолжать оставаться в верхней части таблицы. Так что эмоции, ощущения и опыт для меня невероятные.

– С кем из легионеров и российских игроков у тебя сложились более близкие отношения в команде?
– У нас со всеми хорошие отношения. Наши иностранцы общительные, добрые. Мы с ними достаточно ровно общаемся. Конечно, у Немы (НеманьяПетрич – прим.) чувствуется славянская кровь, он и по-русски немного понимает. Но и Гордон пытается запоминать русские слова. Из наших игроков тоже со всеми хорошие отношения, но больше времени я, пожалуй, провожу с Егором Сиденко, потому что он тоже пришел из юношеской команды, мы вместе играем уже третий год, и с Валей Голубевым, потому что он мой сосед по номеру. Но у нас нет в команде никаких лагерей, нет такого, что кто-то с кем-то не общается.

– Насколько тяжело защищать цвета команды после перестановок, произошедших в составе команды?
– Я думаю, и до этих перестановок было не так просто защищать цвета команды. Тогда люди тоже работали и играли на максимуме, не думаю, что кому-то было легко. И сейчас тоже тяжело, мы тоже проделываем огромную работу. Мне кажется, пока по результату видно, что есть взаимодействие, есть моменты, в которых мы преуспели.

– Задумывался ли ты о своей будущей карьере? Хотел бы ты все время играть в «Белогорье» или думал о других клубах?
– Меня тут все устраивает, это мой родной клуб, мой родной город. Тут всё своё. Поэтому, конечно же, хотелось бы провести большую часть карьеры в «Белогорье». Надеюсь, что не будет каких-то крутых поворотов, из-за которых придется покинуть эту команду. Я пока что полностью сконцентрирован на «Белогорье».

– Не так давно у тебя была серьезная травма, операция. Что помогло тебе вернуться в строй, был ли страх, сомнения?
– Нет, никаких сомнений не было. Я воспринимал это, как очередной барьер на пути к достижению целей. В жизни каждого спортсмена такое бывает, нужно пройти этот этап. Конечно, было нелегко и морально, и физически, было больно. Но, думаю, в какой-то мере меня это закалило. Что касается реабилитации, то никто не старался, чтобы я как можно быстрее вернулся на площадку, потому что понимали, что форсировать ситуацию было ни к чему. Главное было, как можно лучше восстановить колено, чтобы в дальнейшем было все надёжно.

– Как эта травма и операция сказались на твоем дальнейшем выступлении?
– Конечно, я начал немного по-другому воспринимать себя, своё тело. Но кардинально ничего не поменялось после травмы: тот же вид спорта, мяч тот же, площадка та же. Правда, между играми, на тренировках, стал больше обращать внимания на свой организм, прислушиваться к своему телу, больше работать над собой.

– Своих будущих детей ты отдашь в секцию волейбола?
– Я думаю, это на сто процентов будет их собственный выбор, волейбол или другой вид спорта. Даже если они не захотят заниматься спортом, я пойму.

– Твоё мнение, в каком возрасте можно детям начинать заниматься волейболом?
– На мой взгляд, волейбол требует не так много времени для обучения, поэтому лет до 12 вполне можно начать. Есть и такие уникальные примеры, как Клейтон Стенли, который первый раз потрогал волейбольный мяч в 18 лет, будучи студентом. Хотя, конечно, чем раньше начать, тем лучше.

– Болельщики отмечают твою хорошую подачу и интересуются, в чем ее секрет.
– Да нет никакого секрета. Подача – это тот элемент, можно натренировать. Просто надо понимать, какая подача кому лучше подходит, какую в данный момент лучше использовать.

– Выходя на подачу, шум и крики в зале мешают тебе? Насколько ты обращаешь на них внимание?
– Когда я иду на подачу, я стараюсь абстрагироваться от этого и сконцентрироваться на том, что сейчас моя работа – выйти и подать. Шум в зале – это работа болельщиков, начать мешать мне или, наоборот, поддержать. Конечно, когда поддерживают, чувствуется этот поток энергии.

– Твой совет начинающим волейболистам?
– Работать, выкладываться на сто процентов и слушать тренера.

– Если бы у тебя была своя команда, кого бы ты взял в состав и как бы ее назвал?
– О-о-о… если бы у меня была своя команда… У меня бы команда точно не ограничилась одним составом. Как бы я ее назвал? Это сложный вопрос. Думаю, мы бы решили это вместе с коллегами по штабу, в том числе и кого в нее пригласить. Всё будет зависеть от бюджета (смеётся).

– В твоей семье много одаренных волейболистов, поэтому тебе предлагают создать команду «Тетюхины». Как тебе такая идея?
– Отличная идея! Это точно та команда, в которой я бы точно сыграл и получил бы стопроцентное удовольствие и опыт.

– Как реагируют на тебя однокурсники и как реагировали одноклассники, когда ты сыграл за основной состав «Белогорья»?
– В школе меня все знали уже очень давно и относились ко мне не как к спортсмену, а как к такому же однокласснику, простому человеку. Все относились спокойно. Со школой у меня связаны только приятные воспоминания, я всем в школе благодарен за то, что сделали меня таким, какой я есть. А в университете там, где я учусь, люди далеки от спорта, за что я им тоже благодарен.

– То есть они даже не знают, кто ты на самом деле?
– Да и хорошо, что не знают. Никакого повышенного внимания, и я этому очень рад.

– Вот, кстати, один из болельщиков пишет: «Насколько я понимаю, ты учишься на спортфаке».
– Ну да, почти (улыбается). Я учусь на факультете прикладной фундаментальной лингвистики института международных коммуникаций и отношений в Белгородском государственном университете.

– Чем объясняется такой выбор?
– Языки в спортивной жизни, да и в принципе, глядя на то, как развивается мир, – это очень полезный навык, полезные знания. Знать иностранный язык очень важно. Вот даже у нас в команде: тренер иностранный, иностранные игроки, так что английский мне уже пригодился. А дальше я бы хотел выучить еще языка два точно.

– Какой еще иностранный язык ты бы хотел выучить?
– Думаю, следующий будет точно испанский. Он по распространенности уже обогнал английский. Еще хотел бы выучить итальянский, он похож на испанский. А потом, возможно, будет какой-нибудь экзотичный язык, из азиатских. Португальский еще нравится.

– С кем из волейболистов ты бы пообщался на его родном языке, на том, который ты выучишь?
– К нам в прошлом году приезжал игрок Николай Николов из Болгарии. Он со мной разговаривал на русском, практически как на своём родном, и меня это так впечатлило! Думаю, что когда-нибудь я ему отвечу на болгарском, и мы с ним поговорим по-болгарски.

– Как тебе удаётся при твоей загруженности тренировками, соревнованиями готовиться к экзаменам и сдавать их?
– Да никак не удаётся (улыбается). Надо хоть пойти и сессию закрыть. Приходится выбирать… Выбор пал на волейбол. Надеюсь, что исправлю свою ситуацию в университете. Обещаю, что исправлю, чтобы первая сессия не стала последней.

– Тот человек, который думал, что ты учишься на спортфаке, интересовался, не хочешь ли ты в будущем тренировать других?
– Нет, пока я бы не хотел в будущем тренировать, потому что это огромный груз ответственности, и для этого нужно очень много опыта. Нельзя просто закончить карьеру и идти тренировать. Это совершенно другая работа. Пока я к этому не готов, и желания такого нет.

– А мог бы ты представить свою жизнь без волейбола, и какой бы она была?
– Да, мог бы. Но она бы точно была околоволейбольной, я бы был в какой-то структуре около волейбола. У меня, мне кажется, лежит душа к журналистике, я бы, наверное, точно работал в этой области.

– Какие у тебя увлечения помимо волейбола?
– Увлечений на самом деле много. В первую очередь, это другие виды спорта, в основном игровые: хоккей, баскетбол, футбол. Музыка тоже довольно большую роль в моей жизни играет.

– Как ты предпочитаешь проводить своё свободное время?
– Конечно, люблю проводить время с семьёй, с друзьями, как все обычные люди. Но его у меня не так много.

– Любишь ли ты читать?
– Да, чтение тоже является одним из моих хобби. На любой выезд пару книжек всегда стоит прихватить, особенно когда выезды длительные. Мне очень нравятся хорроры, которые пишет Стивен Кинг. Из детективов люблю произведения Эдгара Алана По.

– Много ли смотришь фильмов? Каким отдаешь предпочтение?
– Фильмы смотрю гораздо меньше, чем читаю книги, или слушаю музыку. Да, могу сходить в кино. А так, чтобы сесть дома посмотреть фильм, такого практически не бывает. Нравятся тоже хорроры (фильмы ужасов – прим.) и комедии – иногда разгрузить себя, разбавить жизнь юмором никогда плохо не бывает.

– В связи с этим вопрос: какую роль ты бы хотел сыграть, если бы выбрал не спортивную карьеру, а актерскую стезю?
– Ух ты, интересный вопрос! Я бы, наверное, сыграл в какой-нибудь комедии, потому что, думаю, люди должны видеть меня весёлым, в весёлом фильме. Я бы кайфовал от этого и точно не хотел бы делать серьёзные гримасы, получал бы удовольствие от процесса.

– Вопрос про музыку. Что для тебя главное в песне, в её исполнении?
– По-разному бывает. Я очень много слушаю в том числе и англоговорящих исполнителей. Мне важны и музыка, и сами слова, под которые она пишется. И все же, мне кажется, музыка – это основа. Этим песня и отличается от стихов. Но если слова не те, то музыка сразу преобразуется в нечто другое, и тебе становится противно ее слушать. Так что одно без другого жить не может.

– За кого будешь болеть: Gazgolder или BlackStar?
– Ни за кого не буду. Не особо люблю слушать ни Gazgolder, ни BlackStar. Но больше талантливых исполнителей, на мой взгляд, у Gazgolder’а.

– В чем для тебя лично состоит счастье? В чем счастье волейболиста?
– Счастье – это когда нет повода для грусти. Мы для того и живём, чтобы наслаждаться жизнью. Самое главное – наслаждаться жизнью, и чтобы не было таких моментов, которые будут мешать это делать.

– Какой самый интересный и в то же время важный совет тебе давали на данном этапе жизни? Кто был этот человек?
– Это всё-таки был мой дедушка в самом начале моего спортивного пути. Он постоянно мне говорил и подтверждал это на деле: всегда очень важно не сдаваться. Для меня это стало девизом по жизни. Не сдаваться, продолжать работать.

– Если бы прямо сейчас тебя отправили на необитаемый остров и с собой можно было взять только три вещи, что это были бы за вещи?
– Если это остров, то там же наверняка есть песок? Это был бы волейбольный мяч, сетка и трое друзей, можно же их объединить в один пункт? Вот и всё, и будет пляжный волейбол, всё будет замечательно.

– Что ты думаешь о новом мяче, который собираются ввести на будущей Олимпиаде?
– Я видел картинки с его изображением. Много шумихи вокруг него. Лично моё мнение, как человека, уже привыкшего к нынешнему мячу: конечно, мне не понравилось. Да, он новый интересный, но выглядит не так свежо, как всем кажется. Он больше похож на гандбольный мяч, много жёлтого. Посмотрим, как он будет выглядеть в деле. Но сейчас я бы не стал менять мяч. Хотя нынешний мяч тоже критиковали, он тоже не всем нравился сначала.

– Смотрел ли ты когда-нибудь аниме про волейбол?
– Нет, никогда не смотрел. Я вообще не фанат мультфильмов, младший брат убил во мне эту любовь. Хотя я знаю, что многие игроки смотрят эти аниме. Но у меня такого желания нет.

– Что ты делаешь лучше, чем отец?
– Мне кажется, единственная такая вещь – это игра в «Доту» (смеётся).

– Несколько вопросов о спорте, но не о волейболе. Возьмет ли «Ак Барс» Кубок Гагарина?
– Конечно, возьмёт! Ещё сто раз возьмёт!

– Почему именно казанский «Ак Барс»?
– Всё началось ещё в детстве, когда отец уехал играть тогда ещё за «Динамо-ТатТрансГаз» и мы на два года переехалив Казань. Мы жили недалеко от «ТатНефть Арены», где «Ак Барс» играет домашние матчи. Оттуда пошла эта любовь, от той атмосферы, которая была на хоккее в Казани.

– Кто станет чемпионом НБА в этом сезоне?
– Я знаю, от кого этот вопрос (улыбается). Конечно, «Портленд», это даже не обсуждается! А если без шуток, то, скорее всего, в очередной раз титул возьмёт «Голден Стейт», у них состав один из величайших в истории. «Портленд», конечно, поборется, но не с ними. Так что «Голден Стейт» однозначно.

– Если бы «Портленд» сохранил Олдрэйджа и были в строю Оден и Рой, сколько чемпионств подряд они взяли бы с Лилардом?
– Думаю, они бы точно поборолись с «Голден Стейт» в финале конференции. Если бы еще Дрекслер был, тогда был бы «вынос» абсолютный.

– Футбол или хоккей?
– Хоккей.

– Майкл Джордан или Майк Тайсон?
– Джордан, однозначно.

– Роналдо или Месси?
– Месси.

– Победа на Олимпийских играх или неофициальное звание лучшего волейболиста мира за всю историю и все титулы кроме олимпийского чемпиона?
– Думаю, что в волейбольном мире точно, если ты не выиграл Олимпиаду, то уже не можешь считаться супер-легендой. Я думаю, победа на Олимпийских играх заменит все остальные титулы.

– В конце давай немного поговорим про семью. Что значит для тебя твоя большая семья?
– Для меня это всё: и поддержка, и стержень моей жизни. Любую сложную ситуацию или, наоборот, любые хорошие вести я стараюсь разделить в семье. Для меня семья значит очень много.

– Есть ли кто-то в твоей семье, кто более строг, а кто-то больше балует всех?
– Да нет, у нас в семье полное взаимопонимание и взаимная любовь, поэтому такого нет. У нас всё дружелюбно.

– Как тебя воспитывали родители?
– Родители своим воспитанием дали достаточно много. Они никогда не держали нас, скажем так, связанными цепями. Они давали нам свободу выбора, свободу в жизни. Они просто подсказывали, что может быть легче для тебя, или что лучше сделать в определенной ситуации. При этом они никогда не запрещали мне что-то делать.

– Какое твоё самое яркое воспоминание из детства.
– Пожалуй, когда папа первый раз привёз кассету с Майклом Джорданом. Я тогда прям влюбился и в «Чикаго Буллз», и в баскетбол. Тот момент, когда он забивает «Юте» в финале 98 года, у меня остался в памяти навсегда.

– Тебя все спрашивают об отце, а тут просят рассказать о самом интересном или веселом случае с участием мамы.
– С мамой я провел очень много времени, особенно последние два-три года. Наверное, самый интересный случай – это был подъём на гору в Испании, где мы отдыхали. У нас недалеко от дома есть гора, на которую мама предложила забраться. Для меня это был невероятный новый опыт, было тяжело, но это был настоящий вызов. Я очень благодарен маме за то, что она меня когда-то вытащила на эту гору и я смог её осилить.

– Как ты считаешь, твоей маме сложно с четырьмя мужчинами в доме, или вы всё делаете для того, чтобы она чувствовала себя королевой?
– Мы стараемся, чтобы она чувствовала себя королевой, но, наверное, ей тяжело. Все, конечно, пытаются ей помочь, но ей точно нелегко.

– Ей тяжелее воспитывать вас дома или переживать, сидя на трибуне?
– Думаю, конечно, сидя на трибуне! Зная, как она за нас болеет и переживает. Я-то знаю это не только по своим играм, но и по тому, как она бурно болела за папу.

• Назад
• Вперед